Для архива -
история создания сериала "Ленинград 46"
...
Эпическая детективно-авантюрная драма «Ленинград 46» вернула Петербургу статус столицы криминальных сериалов. Идеальный кастинг, виртуозный сценарий, неоднозначные, но обаятельные персонажи, неприукрашенные исторические реалии — Копылов снял сагу для телеканала НТВ о противостоянии отдела по борьбе с бандитизмом и ОПГ в жанре «тру». Команде Копылова удалось почти невозможное: послеблокадный Ленинград показан максимально аутентично. А сцена падения автомобиля с Троицкого моста с последующим взрывом точно войдет в киноучебники.
...
«Ленинград 46»
Этот сериал — давний замысел Инессы Юрченко и Сергея Щеглова, продюсеров кинокомпании «Триикс Медиа», и этот амбициозный проект был поддержан телеканалом НТВ. Так получилось, что они экстренно ввели меня в процесс, — раньше мы уже неоднократно работали вместе, доверяли друг другу, плюс я сотрудничал с «Триикс Медиа» как креативный продюсер. До начала съемок оставался месяц. Нужно было сделать все: разобраться с драматургией, набрать артистов и выбрать визуальный ряд. Во-первых, я очень трепетно отношусь к истории. Конечно, я не против того, как Баз Лурман осовременивает Шекспира. Но перед нами стояла совсем другая задача. Нужно было понять, как отстроиться от «Ликвидации» и «Место встречи изменить нельзя». Спорить с этими лентами бесполезно, а сравнение будет напрашиваться очевидно. Кроме того, нужно было проработать мельчайшие детали в том, что касается костюмов, локаций и декораций. И мы дотошно за ними следили. Действие фильма разворачивается с 1946 по 1948 год. Мы нарисовали кучу плакатов, которые меняли в кадре в зависимости от времени года. В то время все слушали радио. Не найдя в архивах достаточного количества записей, сами записали сорок восемь часов радиопередач: разыскали артистов, чьи голоса тембрально похожи на голоса тех лет. Отобрали четырех — они читали по газетам из Публичной библиотеки. Костюмеры одевали до двухсот человек массовки, умудряясь следить даже за какими-то там завязочками. Мы составили специальный словарь, опираясь на жаргон, на котором разговаривали уголовники того времени. Со мной работали три вторых режиссера. Один из них следил за тем, какими словами между собой разговаривает массовка и чтобы слов вроде «Билан» и «гаджет» на площадке не звучало. Он обходил всех, проводя актерам ликбез: что в то время шло в театрах, сколько стоили продукты, о чем говорили, какое кино вышло, чтобы во время съемки их разговор тек в той реальности и переозвучки не было. Кроме того, мы оговорили с оператором, что специально будем избегать всех новомодных способов съемок экшен-сцен, например. А это был большой искус — и первые четыре серии мы буквально били себя по рукам, нам очень хотелось намодничать. При этом мне не близок внутрикадровый монтаж, а нравятся длинные сцены, без единой склейки, одним планом. И артисты очень полюбили такие сцены. Так что на компьютерную графику мы оставили минимальное количество сцен. Это касается и сцены падения машины с Троицкого моста — кстати, ради нас его специально перекрыли, что большая редкость, конечно же. Все, что в сценарии казалось нереальным, мы убирали. Все, что в кадре выглядело недостоверным, мы вырезали. У нас были два исторических консультанта и один милицейский. Вместе мы разбирали каждый поворот в сценарии и выбирали только те ситуации, которые могли не только двигать сюжет, но и соответствовали исторической правде. Петербург — в нашем случае Ленинград — полноценный персонаж фильма. Могу сказать, он сам диктовал нам атмосферу. Так, например, я очень хотел, чтобы в кадре было больше света. Но город вмешался, и все вышло по его воле, конечно. Он же под конец и вывел решение финала. Помню, как снимали последнюю сцену, когда главный герой в исполнении Сергея Леонидовича Гармаша идет с дочкой по набережной. Выходной день, редкая и теплая погода. Я тогда поймал себя на мысли, что за спиной целых полтора года съемок и я максимально счастлив и невероятно рад, что снял кино, которое посвящено этому городу. Вы знаете, я много где был — двадцать восемь стран объездил только вместе с театром. И могу сказать, Петербург уникален. Он дает мне силы. Что бы со мной ни происходило, я иду в Корпус Бенуа Русского музея, неважно, какая там идет выставка, — это мое место силы. И с Петербургом не соскучишься. У нас с детьми есть игра: мы ищем в городе потайные закоулки, в которых живут каменные животные. Например, в одном доме на улице Некрасова под эркером летит гигантская сова. Конечно, большая радость, но и ответственность — встреча на съемочной площадке с Сергеем Леонидовичем Гармашем. Только представьте, целых полтора года я мог придумывать роль для одного из самых значимых артистов страны. При первой же встрече я сразу спросил: «Сергей Леонидович, как будем работать? Не буду вам говорить, что я боюсь, но я волнуюсь. Я хочу, чтобы эта картина получилась». Он меня услышал. Мы начали работать. И оказалось, что во многом мы думаем и чувствуем одинаково: у нас были даже одинаковые правки по сценарию. Могу сказать, во время этих съемок я научился верить в себя. Но также надо сказать, что Гармаш дал мне такую возможность. Кроме того, нельзя не сказать, что со всеми артистами нашей группы — Женей Миллером, Сашей Лыковым, Алексеем Горбуновым, Даниилом Страховым — не забалуешь. К ним невозможно было прийти неподготовленным. И это при вполне сериальном ритме: семь дней на серию.
Рабочее название сериала «Ленинград 46» — «Война». Речь здесь и о войне с самим собой тоже. Отчасти это ведь история о том, как главный герой отказался от веры, а потом за тридцать две серии научился говорить «Господи, прости». О том, как надо было упасть, чтобы потом прийти к осознанию. Ведь понимаете, русскому человеку не так сложно пойти на подвиг и совершить его, как потом, уже совершив подвиг, жить в быту достойно, равномерно, осознанно. После победы — это ведь самое трудное. И про себя могу сказать, что полтора года съемок я провел как на сборах. Это и для меня тоже была борьба с самим собой, но это мне даже нравилось. И домой я вернулся как из армии. Дети выросли, жена с трудом узнала. Я заранее знал, что выход из этого съемочного процесса будет трудным. Я всегда думал, что я спринтер, а не стайер, а тут тридцать две серии. Полтора года живешь в дичайшем ритме, спишь четыре часа, тут бац — все, съемки окончены. Нужно было плавно выйти, и я занимал себя всеми озвучками, всем постпродакшеном. Зато в итоге я поймал себя на мысли, что за последний год научился чувствовать ход минут. Не только чувствовать жизнь в ее острые моменты, а просто минуту, потом еще одну. Это очень приятно — чувствовать эту точку, как она длится, длится и длится.
Весь текст:
http://www.sobaka.ru/city/cinema/37237