Великие истории любви определяются не только судьбой, встречей и обстоятельствами. Финал таких историй зависит от способности главных героев сделать шаг в пустоту, которая либо мягкий ковер, либо бездна – другого не дано.
Много ли великих любовей с хэппи-эндом? Не вышколенных, педантичных романов длиною в жизнь, а гневных и ярких историй, когда каждый день – как последний, каждая минута рядом – тревожный рай, а в разлуке – суетливая темнота? Мне 38, и я до сих пор принимаю только такую любовь. Все прочие ее производные были испробованы многократно и стресс-теста не прошли. Можно заподозрить во мне романтика, но нет его давно – есть вполне рациональный выбор лучщего. «Варшавская мелодия» автором была задумана вовсе не для любви и не про любовь. То был красочный политический лозунг, весьма уместный для того времени. Беда, а не вина г-на Зорина, что ставили пьесу гораздо более талантливые люди, чем он сам.
Самый талантливый из них – Cергей Голомазов. Во всех других вариациях неизменно витает призрак кровавого режима. В постановке Сергея Голомазова его нет. Нет даже очевидных примет времени – Виктор в новенькой кожаной тужурке не очень похож на уставшего воина. Нет и в Гелене беспощадных знаков войны, хотя сценический текст практически совпадает с оригиналом.
Не про войну, не про режим, не про запрет вступать с иностранцами в брак эта история на сцене Театр на Малой Бронной. Даже если и хотелось режиссеру сказать именно об этом, я как зритель не увидела и не услышала общественно-политических посылов.
Это не мелодрама, не драма, а самая настоящая трагедия. Не смерти и не боли, трагедия другого порядка.
Формула безысходности.
Потому что нет ничего трагичней невозможности двух людей быть вместе. Людей, чья любовь абсолютна, бесконечна и неистребима. Им дали начать, но не дали закончить свою историю – кто знает, может, трепет первых поцелуев видеизменился бы до банального бытового убийства? Но их б-е-с-к-о-н-е-ч-н-о-с-т-ь осталась без конца, а там, где нет точки – всегда есть надежда.
Надежда – дар, не всегда посильный для простого смертного человека. Надежда порой ослепляет, толкает на безрассудство, цепляет не хуже заправского рыболовного крючка и становится главным врагом. Но убивать ее не поднимается рука – слишком много коварной сладости на далеком кисельном берегу.
В «Кроличьей норе», блистательно поставленной тем же Сергеем Голомазовым и не менее блистательно сыгранной Юлия Пересильд (там почти все актеры неплохие, но только она завораживает), тема «Варшавской мелодии» невольно продолжена. Не новая, но очень своевременная теория параллельной вселенной, где все происходит по изначальному, идеальному сценарию. Там воскресают Ромео и Джульетта, там нет места несчастным случаям и коварным соблазнительницам. Там Виктор и Гелена смеются над своими состаренными фотками в Face App и вечно молодым отражением в несуществующем зеркале.
К чему я вообще? Пересмотрела телеверсию «Варшавской мелодии», вот что. Спектакль идет уже десятый год, кто знает, много ли осталось у театральных гурманов времени поймать синюю птицу за хвост? Была бы моя воля – смотрела бы ее до старости. А так пока – всего четыре раза.
https://www.instagram.com/p/B0IzlJzIuMB/