Посвящается «Бедной Насте»

[Анита]

Яна, ты у нас, как политрук - поддерживаешь боевой дух в рядах.

[Natka]

Яна, ты у нас, как политрук - поддерживаешь боевой дух в рядах.

Да, Яна, СПАСИБО!

[Ksana]

Девушки, от меня вам к Рождеству

Увидеть Париж и...

- Подполковник Корф по вашему приказу прибыл во дворец. Он ожидает в приёмной, – доложили молодому императору Александру Николаевичу .
- Просите! – последовал короткий ответ государя.
Владимир Корф вошёл в кабинет неизменной решительной походкой. Почтительно остановился у двери, отрекомендовался согласно уставу.
- Проходите, Корф, - в голосе Александра слышалось не повелительное наклонение, а скорее тёплое дружеское приветствие.
С момента вступления на престол молодой император стал серьёзен, рассудителен и строг. Весь пыл безмятежной юности и душевные скитания остались для него в прошлом. Приняв по наследству от покойного отца скипетр и державу, тем самым он принял на себя огромную ответственность за Россию и свой народ. Теперь он не мог себе позволить безоглядно предаваться собственным желаниям и сердечным порывам. Александр во многом изменился, стал воистину самодержцем Великой Руси-Матушки. Придя к власти, изменил многим привычкам, но не изменил своим друзьям. И Владимир Корф был одним из немногих, кого император считал другом.
- Присаживайтесь,- жестом пригласил Александр. – Знаю, вы были в имении. Как чувствует себя Анна? Как успехи вашей дочери?
- Всё хорошо, Ваше Величество. Они приехали со мной в Петербург. Анна хочет навестить сестру, а Екатерине я обещал устроить обучение в школе верховой езды. Она так любит лошадей!
- Рад за вас, Корф. Счастье в собственной семье — великая ценность, и я рад, что вы обрели его. Надо как-нибудь пригласить вас с Анной на ужин. Так давно мы с Мари не наслаждался чудесными романсами в исполнении вашей жены. Она споёт для нас, как прежде?
- Анна не откажет вам, Ваше Величество. Мы почтим за честь присутствовать за ужином.
- Владимир, - взгляд Александра стал сосредоточенным, когда мысли его вернулись к государственным делам.- У меня есть к вам серьёзный разговор.
Корф весь обратился в слух.
- Вы знаете, с какими потерями мы вышли из Крымской войны. Россия вынуждена была подписать Парижский трактат. Все пункты, по которым мы должны были уступить союзникам, вам так же хорошо известны.
- Безусловно, Ваше Величество. Военный совет, в котором я имею честь состоять, провёл много времени в обсуждениях. Мы пытались составить и предложить в Париже альтернативные тезисы, принятие которых оставило бы за нами право держать военный флот в Чёрном море и далее укреплять свои позиции на Аландских островах.
- Всё верно. Но вышло так, что мы по многим пунктам вынуждены были уступить. И сейчас перед османами, которые свой флот сохранили в Средиземном море, мы ослаблены, и меня это настораживает. Предчувствие войны с Турцией витает в воздухе. Кроме того, мне не даёт покоя невыполнение конвенции, под которой подписались все враждующие стороны. Согласно этому документу никто не может выводить свои военные суда в проливы Босфор и Дарданеллы. Тем не менее, из достоверных источников нам известно, что конвенции придерживается только Россия. Неоднократно военные корабли османов, а так же суда под французскими и британскими флагами были замечены в указанных акваториях.
Корф слушал, уже догадываясь, какое задание последует ему после этой беседы.
- Владимир, как человека поверенного в моих делах, я хочу командировать вас в Париж. Вы встретитесь с графом Александром Валевским, который председательствовал при подписании мирного соглашения по окончанию войны. Он по-прежнему занимает пост министра иностранных дел Франции. Граф Орлов отзывался о нём, как о человеке властном и бескомпромиссном. Хуже всего, что он не просто враждебно настроен по отношению к нам. Корф, он ненавидит Россию. Тем не менее, он не сможет отказаться от встречи с вами. Согласно договору он обязан, как представитель главенствующей стороны, обеспечивать неукоснительное выполнение всех согласованных и подписанных пунктов. Вы должны будете ему выдвинуть претензию о невыполнении конвенции по Босфору и Дарданеллам. Почему отправляю вас? Потому что доверяю вам, как никому другому. Я знаю, что вы будете отстаивать интересы России, как свои личные, а не посматривать в строну Запада, выискивая, кому продать важную информацию. Поверьте, у меня есть основания так говорить.
Александр закончил свою речь и с выжиданием смотрел на Корфа.
- Я выполню любое ваше поручение, Ваше Величество. Единственное, что меня настораживает, это необходимость присутствия на наших переговорах переводчика. Есть вероятность утечки информации. Захочет ли граф договариваться, а если потребуется, то и идти на уступки в присутствии третьих лиц? Насколько я понимаю, мой визит к Валевскому должен быть конфиденциальным.
- Вы правильно понимаете, Корф. Но об этом не тревожьтесь. Граф почти в совершенстве владеет русским, вам не потребуется переводчик.
- Тогда ещё одна просьба. Могу ли я отправиться во Францию на корабле? Это будет долгий путь, но, на мой взгляд, лучше своими глазами увидеть, как обстоят дела в акватории Босфора, по которой мы подписали конвенцию. Так в разговоре с графом я буду основываться на собственных сведениях, а не полученных от иных источников. Я могу отправиться на одном из торговых судов, которые следуют в Средиземное море. По вашему приказу капитан любого из кораблей в Крымском порту возьмёт меня на борт, кроме того, я не буду привлекать лишнего внимания, как если бы отправился по суше.
- Вы правы, Владимир. Так будет лучше. Если у вас нет неотложных дел, я бы хотел, чтобы вы завтра же отправились в путь. Дорога неблизкая. Каждый день нарушения конвенции укрепляет позиции Османской империи и Франции и ослабляет наши. Более полную информацию о положении дел вам предоставят в канцелярии. Там же получите все сопроводительные документы и досье на Валевского. Изучите его подробно. Попытайтесь максимально разузнать о нём, ещё до того, как встретитесь лично.
На этой ноте оба собеседника одновременно поднялись.
- Корф, позвольте вашу руку. - Александр дружеским рукопожатием скрепил завершение разговора. - Я всегда верил вам и верю сейчас. Считаю вас не только преданным и опытным военным советником , но и своим другом. Пусть так же всё остаётся и впредь. Удачной вам поездки. Как только вернётесь — жду вас у себя с докладом.
- Честь имею, - по-офицерски резко склонил голову Корф и вышел из кабинета.

***

Владимир вернулся с аудиенции поздно. В доме уже спали. Только Анна сидела за книжкой у камина. Поднялась ему навстречу.
Владимир обнял её, поцеловал.
- Почему ты не спишь ?
- Жду тебя. Ты задержался, я беспокоилась. Какие-то неприятности на службе?
- Нет, родная моя. Всё хорошо. Я задержался у Александра. На днях он отправляет меня в Париж, встретиться с министром иностранных дел Франции графом Валевским. Нам необходимо с ним обсудить договорённости, которые, по мнению Александра, не выполняются.
- Ты едешь один?
- Да.
- Надолго?
- Не знаю, Аня. Главная моя задача — лично переговорить с графом и настоять, чтобы французская сторона контролировала выполнение договора.
- В таком случае я поеду с тобой.
- Аня, это невозможно. Прежде всего потому, что опасно. Я плыву на корабле. Сейчас такое неспокойное время, нельзя быть уверенным ни в чём. И я тем более не хочу тобой рисковать.
- Я не боюсь опасностей и буду сопровождать тебя. Это ли не удел жены: следовать за мужем своим, куда бы их не закинула судьба? - Анна лукаво улыбнулась. - Кроме того, я всегда мечтала побывать в Париже, посетить Лувр и Королевскую академию музыки и танца. Неужели ты сможешь мне отказать? Она посмотрела на мужа таким взглядом, что он не в силах был противиться ей. Только перед одной этой женщиной исчезала вся его строгость, куда-то девалась властность, и он готов был изменить любое из своих решений, лишь бы только она улыбалась. Анна отлично знала об этой власти над мужем, но никогда не пользовалась ею. А сейчас просто не хотела его отпускать. Слишком уж много времени провели они в разлуках. Тем более, визит в Париж это не командировка на Кавказ. Анна твёрдо решила ехать вместе с мужем.

****

Дорогу до порта Евпатории супруги Корф одолели без происшествий. Капитан корвета «Гефест», в мирное время переоборудованного под торговое судно, отправляясь в Марсель, получил депешу с предписанием взять супругов на борт в качестве своих гостей и не разглашать о них информацию кому бы то ни было.
Прибывших разместили в одной из двух кают, имеющихся на борту. Без промедления судно вышло в открытое море и легло на курс.
День клонился к вечеру. Анна стояла на палубе, застыв в немом восхищении. Только сейчас она впервые увидела море и не могла заставить себя оторвать взгляд от открывавшегося перед ней простора. Бирюзовое небо, сомкнувшееся на горизонте с морем, завораживало своей глубиной, а перекаты волн с пенными гребнями заставляли преклоняться перед открывающейся взору стихией. Их корабль в открытом море казался маленьким, игрушечным. И сама Анна чувствовала себя крохотной песчинкой, по воле судьбы вовлечённой в неистовый танец ветра и волн. Она смотрела вдаль не мигая, лишь глубоко вдыхая солёный воздух. По прошествии какого-то времени сильные руки мужа сомкнулись у неё на талии. Анна молча прислонилась спиной к его груди. Вместе они продолжали стоять ещё очень долго. Без слов наслаждались вольным ветром и близостью друг друга.
Плавание прошло спокойно и для Анны совсем не было утомительным. Через неделю с небольшим "Гефест" уже входил в торговый порт Марселя.
Владимир в этом плаванье увидел всё, на что и рассчитывал. В проливе Босфор с капитанского мостика он заметил не один военный корабль. Да и капитан подтвердил неоднократную встречу с военными судами уже после подписания Мира.
В Марселе Корфы переночевали в гостинице, наутро наняли экипаж и отбыли в столицу.

****

В Париже супруги остановились в Western Hotel Ronсeray Opera. Пока Анна распаковывала багаж, Владимир отправил посыльного с с письмом в Министерство Иностранных дел, доложить о своём прибытии и договориться о времени визита.
Граф Валевский с ответом не медлил. На следующий же день Корфу вручили конверт. В письме сообщалось, что министр ждёт его с супругой на обед в ресторане Bel Ami. Это приглашение было непредсказуемым. Такого гостеприимства Корф не ждал, изучив досье графа, предоставленное ему императорской канцелярией. Граф Валевский представлялся ему человеком высокомерным, жёстким и противоречивым. Таким, что не приемлет иного общения, кроме как по всей форме, предписывающей ведение внешнеполитических переговоров. Внутренне Владимир готовился к тяжёлому разговору с человеком, который мнил Россию своим личным врагом. И вдруг, неожиданное приглашение на обед, да ещё вместе с Анной. Корф поделился с женой сомнениями.
- Может быть граф затевает какую-то игру за твоей спиной, преследуя свои личные интересы. Но вполне возможно, что ничего за этим предложением не стоит, - рассуждала Анна. - Не волнуйся, она успокаивающе погладила мужа по волосам, не первый раз тебе говорить со сложным и противоречивым человеком.
Владимир был благодарен жене за её скромное участие. Не вмешиваясь в мужские дела, она всегда умела выслушать и подержать его.
Ресторан, куда Корфы приехали к указанному времени, поражал своим убранством и роскошью. Это было заведение для элиты, видных политических деятелей и очень состоятельных парижан. Валевский с женой Марией-Анной ди Риччи и чета Корфов прибыли на обед почти одновременно. Поприветствовав Владимира с Анной и обменявшись любезностями, Валевский жестом хозяина пригласил всех к столу. Граф на самом деле великолепно владел русским, Анна же с Марией нашли общим французский язык и вели непринуждённую беседу. Мария делилась впечатлениями от посещения оперного театра и советовала Анне, впервые посетившей Париж, что стоило бы посмотреть. Министр, как Корф и ожидал, производил впечатление неоднозначное. От проницательного взгляда Владимира не могло скрыться, что граф ведёт свою собственную игру на мировой политической арене, не особо принимая в расчёт мнения и врагов и союзников.
Перед подачей десерта Валевский позвал Владимира выкурить по трубке табака. В этом ресторане, принимавшем высоких гостей, были предусмотрены отдельные кабинеты для переговоров с глазу на глаз. Кабинет больше походил на библиотеку, глубокие кожаные кресла располагали к неспешному разговору. Собеседники сели друг напротив друга, и Владимир, выдержав паузу, начал разговор.
- Граф, вам известно, что я представляю в нашем разговоре интересы российского императора Александра Николаевича. Он пожелал, чтобы я встретился с вами, и мы уточнили некоторые пункты подписанной в марте конвенции. Вам хорошо известно, что Босфор и Дарданеллы должны быть закрыты для иностранных военных кораблей. По настоянию моего государя я лично проверил, как выполняется данная договорённость. Не далее как неделю назад в указанной акватории на нашем пути встретились военные корабли, которых не должно быть в этих водах. Граф, Россия потеряла своё военное преимущество в Крымской войне, но это не значит, что вы можете сбрасывать нас со счетов. Подписанную конвенцию мы соблюдаем, но и другие стороны не имеют права её нарушать. Присутствие же военного флота в нейтральных водах мы расцениваем, как прямую угрозу безопасности России и вынуждены будем принимать меры, если вы не обеспечите соблюдение подписанных договорённостей.
Валевский слушал молча, изредка кивая, неспешно раскуривая дорогой табак. Корф закончил вступительную речь и с выжиданием смотрел в глаза своему визави.
- Барон, я уверяю, ваш государь напрасно волнуется по этому вопросу. На сколько я располагаю информацией, все строго придерживаются конвенции. У России нет причин не доверять Франции. Если вы видели в Босфоре военные корабли, то их просто передислоцировали в доки для ремонта или разоружения, всего лишь.
- Позвольте вам возразить, граф. Если бы это было так, то перевод судов из дока в док должны были бы совершать, предварительно разоружив их. И тем не менее, я видел огнестрельные орудия на борту.
Валевский недовольно посмотрел на Корфа. Министр отлично знал обо всём, что происходило на флоте, но не собирался ни отчитываться перед российским посланником, ни тем более принимать какие-то меры. Но Россию надо было заверить, что они неправильно трактуют полученные сведения, чтобы не накалять политическую обстановку раньше времени.
Барон, - неспешно продолжил Валевский, - все стороны, подписавшие мирный договор, ежемесячно присылают отчёты в подтверждение его выполнения. И я готов предоставить вам их, как доказательство. Прошу вас прибыть в министерство, мои люди встретят вас и предоставят исчерпывающую информацию по этому вопросу. Надеюсь изучение документов будет для вас более весомым доводом, чем мои слова.
- Хорошо, я готов пересмотреть их, - согласился Корф. - Начну, с вашего позволения, завтра же утром.
- Вы увидите собственными глазами, что всё в порядке. А теперь давайте вернёмся к десерту. Не хорошо заставлять наших дам так долго ждать.
Анна с Марией, пока их высокопоставленные мужья обсуждали государственные вопросы, делились впечатлениями о литературных произведениях и новых веяниях в искусстве. Обед завершился великолепным десертом и обе четы расстались в хорошем расположении духа, поблагодарив друг друга за приятно проведённое время.

****

Из короткого разговора с Валевским Владимир смог понять лишь то, что граф не хочет раскрывать все карты и тем более не настроен что-либо менять во внешней политике в угоду России. Корф намеревался изучить всю предоставленную ему документацию и настаивать на повторном собрании военного совета стран участниц Парижского договора. Выпускать ситуацию из-под контроля, положившись на обещания Валевского, не представлялось возможным.
Утром Владимир отбыл в министерство. Анна планировала в этот день посетить Королевскую академию музыки и танца. Неожиданно в дверь постучали. Посыльный передал Анне на маленьком подносе тиснённую золотом визитную карточку. На ней значилось : Министр иностранных дел Франции Александр Флориан Жозеф Колонна - Валевский. Анну удивил его визит. Если граф искал её мужа, то он не мог не знать, что тот собирался по его же приглашению в министерство. Они могли встретиться там. Но почему Валевский сам пожаловал к ним в гостиницу?
- Пригласите графа, – велела Анна посыльному .
Министр вошёл в гостиную. Анна предложила ему сесть и сама, сохраняя гордую осанку, присела в кресло напротив.
- Я велю принести нам кофе? – осведомилась, как радушная хозяйка.
- Не беспокойтесь, Анна Петровна. Я ненадолго.
- Вы, верно, ищете моего мужа?
- Вовсе нет, я знаю, где ваш муж. Я приехал именно к вам.
- Но какие дела у вас могут быть ко мне? Я всего лишь сопровождаю мужа в поездке. Не представляю, чем бы я могла помочь?
- Зря вы так говорите, мадам! – Министр откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на Анну. От такого испытующего взгляда ей стало не по себе, но она не смутилась и не подала виду. – Красивые женщины всегда остаются в тени мужчин, но, не смотря на своё положение, могут многое. Знаете ли, во Франции умеют ценить женскую красоту. Я, признаюсь, был очарован вами при нашей первой встрече. Такого сочетания красоты, ума, благородства и утончённости я не встречал ранее. Вы созданы, чтобы кружить головы и повелевать судьбами самых могущественных мужчин.
- Благодарю за комплименты, граф, но, признаюсь, я не понимаю, к чему вы клоните.
Валевский чуть заметно улыбнулся.
- Вы можете существенно помочь своему мужу в выполнении возложенной на него миссии. Если вы захотите, я могу пойти навстречу его требованиям и лично гарантировать их выполнение. Ваш муж вернётся в Россию, имея более чем положительный результат. Ваш государь будет им доволен. Карьера подполковника Корфа может резко пойти вгору с моей подачи.
- Но что вы требуете от меня в таком случае? – Анне не нравился этот разговор. Тем более, никаких эмоций на лице её высокопоставленного посетителя нельзя было прочесть, чтобы понять его намерения.
- Я ничего не требую, мадам. Вы не верно меня поняли. Поймите, я могу устроить всё наилучшим образом за некоторую, как бы точнее сказать, вашу благосклонность и расположение ко мне. Просите мужа разрешения остаться в Париже. Объясните это, как желание забрать во Францию дочь и устроить её на обучение в любом из элитных женских пансионов. Я решу этот вопрос. Вы и ваша дочь, находясь на моём попечении, не будете ни в чём нуждаться. Перед вами откроются возможности, о которых вы даже не смели мечтать раньше. Пока я буду вашим покровителем, вам никто не сможет повредить. Подумайте, мадам. Я не требую вашего ответа немедленно.
Анна всё поняла и дальнейшие пояснения уже были не нужны. Граф открыто предлагал ей стать его любовницей, содержанкой. Такое предложение просто вывело её из себя. Он, знавший её мужа, и только вчера любезно общавшийся с ними за обедом в присутствии своей супруги, сейчас явился к ней в гостиницу с подобным предложением. Только лишь сознание того, что её гнев и решительный отпор может повлечь за собой неприятные последствия для Владимира, охладило пыл Анны и заставляли обдумывать слова, готовые сорваться с уст.
Анна глубоко вдохнула и, по-прежнему сохраняя осанку, молвила:
- Уважаемый граф, мне не надо думать над вашим предложение. Оно для меня совершенно не приемлимо. Я люблю своего мужа и не собираюсь без него оставаться в Париже, тем более изменять ему. Мы через многое в жизни прошли, чтобы быть вместе. Потому никакие из возможностей, о которых вы сейчас говорите, не смогут заменить мне его. Поймите меня правильно.
Она посмотрела Валевскому в глаза с вызовом и этот её взгляд был красноречивее любых слов.
- Как вам будет угодно, мадам. - Взгляд графа стал острым и холодным. - Я не делаю одинаковых предложений дважды. Желаю вам не пожалеть о своём решении. А сейчас разрешите откланяться.
Он встал и, смерив Анну взглядом, вышел из гостиной со снисходительной улыбкой на лице.
Анна осталась стоять у кофейного столика, до конца не веря в тот разговор, который произошёл минуту назад.
Вечером вернулся Владимир. Анна кинулась к нему.
- Милая моя, что-то случилось? Ты выглядишь встревоженной.
Владимир заключил хрупкую Аню в кольцо своих сильных рук. За то драгоценное ощущение уверенности, покоя и всеобъемлющего счастья, которое дарили Анне обьятия мужа, она легко могла отказаться от всех соблазнов на свете.
- Ничего не случилось, любимый мой. Я в порядке. Только очень сильно соскучилась по тебе. Как прошёл твой день?
- Знаешь, бумажная рутина так утомляет. Я не разобрал и половину тех документов, которые мне принесли служащие министерства. Завтра продолжу. Но, кажется, мне придётся настаивать на более решительных действиях, чтобы отстоять наши политические позиции.
А ты что же? Ты была в Академии музыки и танца?
- Нет. Я подумала, может мы отправимся туда вдвоём? Сегодня вечером дают спектакль. Ты тоже отвлечешься и развеешься. Потом можем заехать в ресторан или заказать ужин прямо к нам в номер.
- Ну что ж, родная моя. Я согласен. Раз мы в Париже, то не будем терять возможностей. А когда начало спектакля?
- Я узнавала, к восьми часам вечера.
- К восьми? Но сейчас только начало седьмого… И у меня есть соображения, как нам с тобой, баронесса, скоротать оставшееся время. Владимир привлёк счастливо улыбающуюся Анну к себе.

[Анита]

Ksana, спасибо! События приобретают опасный оттенок! Но будем надеяться, что все обернется ко благу!

[mirena]

Ксана, сохранила себе, будет что почитать на досуге, спасибо!

[Jackdaw]

Очень интересное повествование, с интригой, опасностями и любимыми нашими героями!
Побыстрее хочется продолжения!

[Слава]

Заинтриговала,Ксана,очень даже...Интереееееесно!

[Ksana]

Девочки, спасибо . Приятно, что вы читаете.
Я отдыхаю и заряжаюсь позитивом, сочиняя эту сказку. Надеюсь, и вы так же легко её воспринимаете. Продолжение будет.

[KATERINA]

Сериалу "Бедная Настя" и в частности образу Владимира Корфа посвящается!

О мыло! А ведь что за жалость,
Что так унижен сей формат,
Мини сериал прорвался малость,
Сквозь отвержения парад.
А тут такое? Романтизма,услады женская река.
Но десять лет, как все не бились,не иссыхают берега.
Явление виднее стало, чрез десять промелькнувших лет,
А это что-то означает, средь растворившихся комет.
Кометы - это те, другие, коих не счесть и не узнать,
А здесь заслуги боевые от года стали возрастать.
Кабы не небрежение к стилю и к аудитории подчас,
Уже б награду прилепили и дали на прайм тайм показ.
Теперь к герою, кто виновен,
Что это всё случилось так.
Наш Корф в поступках непреклонен,
Он в чести и любви мастак.
Он в дружбе искренен и верен,
В терзаниях совести силен,
А как он в страсти достоверен!
Как нежно, трепетно влюблен.
Недаром дамская отрада,
Сей образ вот уж десять лет.
Чего Вам боле? Вот что надо!
Так прост любимейший рецепт.
На крепком взваре убеждений,
Характер трудный замешать.
Туда добавить искушений,
И благородства фунтов пять.
Когда ж вскипит сия отрава,
Насыпать на ранения соль,
И риск для жизни -- вот приправа.
--Смотрите! Зреет эта роль.
Актер же, сказку воплотивший,
Достоин только лишь похвал!
О да! Не римский искуситель,
Не адъютант, не адмирал.
Но в каждом кадре был он точен,
Не слил, не съехал, не спихнул.
Весь марафон сосредоточен.
Он в образ жизнь свою вдохнул.

[Ирина]

Как много нового в этой теме! Яна, Ксана, Катерина, здорово!

А это - от меня.





Мне не жаль

Мне не жаль, что тобою я не был любим, -
Я любви не достоин твоей!
Мне не жаль, что теперь я разлукой томим, -
Я в разлуке люблю горячей...
(А.Апухтин)

В ночной тишине догорает свеча,
А сердце рыдает, стеная от боли.
В нём бьётся любовь - тяжела, горяча.
Противиться ей нет уж воли.

Любви я такой не хотел, не искал,
Не ждал от судьбы потрясений.
Досель не любил, хоть и многих ласкал,
Но жаждал не чувств - наслаждений.

Вы сердце моё обожгли незаметно
И в душу проникли, заполнив собою
Все мысли. Но чувство, увы, безответно,
И Вы далеко, не со мною.

Вам вольную отдал и больше не властен
Над Вашей судьбою и Вашим желаньем.
Я здесь остаюсь - одинок и несчастен,
А Вас ждут иные лобзанья.

Ни слова упрёка сказать Вам не смею.
Во всём, что случилось, я сам виноват.
О том, что познал я любовь - не жалею,
Люблю лишь сильней во сто крат.

Свеча догорела и тихо угасла.
Пусть душу мою наполняет печаль,
В одном я уверен - что всё не напрасно.
Не жаль, ничего мне не жаль.

[KATERINA]

А это - от меня.

Пронзительные строки...Пронзительные взгляды...

[vak]

Ирина! Грустные, но лиричные думы у твоего барона. Хороший самоанализ и правильная самооценка - за это и любим. Спасибо!

А я вот с чем... Нет, Ирину ( и никого из наших замечательныз поэтов) я переписать не хочу, поэтому даю небольшое предисловие.

Когда-то три года назад, влюбившись в БН, а потом восхитившись талантом главного героя этого сайта, я поняла однажды, что мне хочется чего-то "натворить", чего я раньше никогда не делала. Накрыло, одним словом, какой-то творческой волной. Вообще, у меня редко бывают желания, когда "уж ... невтерпеж", а тут вот такой случай. Свои творения я никогда стихами не называю, это скорее разговор в рифму. Появляются какие-то мысли, настроение, хочется не прозой, а в ритме рассказать. А потом еще и этим настроенческим ритмом поделиться. Иногда из этого возникали интересные "разговоры". Иногда происходили какие-то полумистические вещи. И вот год назад примерно мое вдохновение заснуло крепким сном и никак не хотело просыпаться. И вдруг появляется Ирина, и мне вновь захотелось пообщаться с ней "на поэтическом уровне". Ответив ей в теме "Наши стихи", почувствовала, что на бумагу просится что-то еще. Связала это с просмотром Бедной Насти.
Немного современно получилось, но все-таки, как бы от имени Анны еще до встречи с Михаилом по возвращению барона с Кавказа. А может, ей просто это приснилось.

***
Моей музе-вдохновительнице Ирине с благодарностью...


Уйти, забыть и вычеркнуть из памяти
Все то, что связано с тобой.
Здесь я одна – сижу у тихой заводи,
И мне совсем не хочется домой.

Любуюсь лилией с жемчужиной воды,
Где отражается глубинный свет небес.
А в мыслях, как и в сердце, только ты –
Ах, почему в меня вселился этот бес?

Ну, что за грусть, когда любовь пришла?
Зачем терзать себя и мучать понапрасну?
Пойти, открыться... Что за ерунда!
Ты наречен другой – ведь это ж ясно.

Уж ранний вечер наступил, и зябко мне,
И золото волны в лучах заката
Мне не дает тепла, и образ твой везде
Преследует меня, как сон дурной когда-то.

В том давнем сновиденье был ты не со мной.
И оттого мне было очень больно.
И вот опять, вернувшийся ко мне судьбой,
Ты рядом, наяву – а мне так горько...

Уйти, забыть и вычеркнуть из памяти,
Закрыть все двери наглухо в душе
И утопить воспоминанья в этой заводи,
Чтоб никогда не думать о тебе.

[KATERINA]

Валя, твоя Анна прекрасна

.JPG

[Ирина]

Валя, спасибо за предоставленную мне возможность в кои-то веки побыть чьей-то музой.
Приятно, чёрт побери!
Катя, спасибо за отзыв!

[vak]

Катерина, какие прекрасные лилии Вот именно на такие Анна и смотрела.